Порой во время войны и гражданским, и военным начальникам приходится идти на непопулярные решения, выбирая между плохим и очень плохим.

Знаете, легко быть критиком. А особенно легко быть критиком чего-то прошедшего, а также того, что априори не может быть проверено. Как говорится, история не любит сослагательных наклонений. Но именно этим свойством истории часто пользуются не очень честные политики и общественные деятели.

Итак, президент Армении Ваагн Хачатрян посетил Санкт-Петербург, где имел беседу со своим российским коллегой Владимиром Путиным. Вы, наверно, в курсе инициированной последним «спецоперации» и того, насколько она непопулярна в мировом сообществе. По этой причине с Владимиром Путиным никто не общается, а тут в гости приехал президент формально дружественной страны, и потому беседа у глав государств получилась какая-то очень откровенная.


Итак, президент Армении Хачатрян сказал Путину: «В действительности мы хотели пораньше прекратить, как-то закончить войну, и я знаю Ваши усилия. У Вас возможность была 19 октября [2020 года] ещё – мы об этом говорили с Сергеем Викторовичем [Лавровым], когда он был в Ереване. Но так получилось, что 9 ноября [2020 года], но самое важное, что война остановилась».

Слова нашего президента послужили триггером для доморощенных критиков в Армении.

Так, «родинец» Арсен Бабаян, проводя чуть ли не лингвистический анализ сказанного В.Хачатряном, задается вопросом: «На что намекает Ваагн Хачатрян? На то, что Путин мог, но не сделал или что Путин все сделал, но у Никола была другая программа?».

В итоге он предполагает, что «российская сторона как минимум поняла..., что Путин сделал все, однако у Никола были другие программы».

Еще дальше пошла некая безличностная группа «Альтернативные проекты», которая заявила, что «президент РА, по сути, поставил премьер-министра Пашиняна в затруднительное положение», объявив, что «Ваагн Хачатрян начал процесс импичмента Никола, заложив под него легитимную основу».

Что же меня, то я уловил в предложении нашего президента прежде всего - сбивчивость, недосказанность. Ваагн Гарникович будто бы пытался упрекнуть Путина, но как-то не решался. Упрекнуть - в том, что тогда, 20 месяцев назад, 19 октября 2020 года, он мог задействовать какие-то рычаги для остановки войны, но не сделал этого. Даже, более того, в попытке оправдаться за упрек в адерес Путина, Хачатрян заявил: «У Вас возможность была, ... но так получилось», и Лавров ему, президенту Армении, всё объяснил.

Еще раз, это означает, что В.Хачатрян знает, что у Путина была возможность остановить войну 19 октября, однако Путин этого не сделал, но В.Хачатрян прекрасно понимает, что на то были свои причины, о которых ему рассказал Лавров. Какие это причины, мы можем только догадываться: возможно, Путин уже тогда планировал широкомасштабную войну против Украины, и открытие кавказского фронта, даже дипломатического, с Азербайджаном и Турцией, не входило в его планы. Опять таки, это только догадки.

Но как становится ясно из высказываний нашего президента, вина за то, что 19 октября военные действия не прекратились, все же висит на Путине. И нет на премьере РА Пашиняне «затруднительного положения», как нет и оснований для импичмента. Каждый политик действует в отведенном ему коридоре возможностей.

Даже если допустить, что война продолжилась 19 октября по вине Пашиняна (а не Путина, как смутно вырисовывается из высказываний Ваагна Хачатряна), то и здесь критикам стоило бы попридержать язык.

Ребята из «Альтернатных проектов» заявляют, что у нас было бы меньше убитых и раненых - соответственно на 2 тыс. и 1 тыс. меньше, можно было бы избежать огромных территориальных потерь принципиального значения, не было бы сегодняшнего уровня национального унижения.
 
Во-первых, останови войну Пашинян 19 октября, не стала бы та же оппозиция его обвинять в малодушии, слабости, трусости, предательстве? Кричали бы: «Никол - предатель, нужно было продолжать войну, сражаться, не сдаваться». Вот он и сражался, принимая непопулярные, а иногда, и не совсем рациональные решения, например, многие говорят о том, что Пашинян, а также его супруга Анна Акопян, стояли за распоряжением в первые дни войны вернуть высоту Леле-Тепе, захваченную Азербайджаном во время Апрельской войны 2016-го года, и именно эта авантюра, провалившись, дала возможность противнику прорвать армянскую линию обороны. Никол Пашинян не складывает с себя ответственности, но, повторюсь, легко критиковать то, о чем у нас нет достоверных сведений и то, что нельзя доказать или опровергнуть, действуя методом «от противного».

Во-вторых, мы не знаем, о подробностях сорвавшегося перемирия от 19 октября - по этим договоренностям - отдавали бы мы азербайджанцам Шуши, Карвачар, Бердзор, Гадрут? Какова была бы ширина Лачинского коридора? Каковы были бы графики эвакуации армянского населения Арцаха? Нам не говорят, каковы были бы условия.

В-третьих, вопрос гарантий. Если бы Никол Пашинян и пошел на остановку войны, каковы были бы гарантии соблюдения перемирия у нас? Разве мы не знаем, насколько бессовестен наш противник? Он и Парух захватывает, под носом у российских миротворцев, и убивает мирных жителей Арцаха, и вторгается на суверенную территорию Армении. Их, дикарей, башибузуков, с кровью в глазах мечтающих об уничтожении всей Армении, всего армянства, неужели бы остановило наше скромное желание вернуть им лишь окраины Арцаха, оставив себе его «душу» - территории, входившие в бывшую НКАО? Неужели вы думаете, что Алиев бы перестал размахивать кулаками, требуя вернуть ему Степанакерт, Аскеран, Мартакерт, Мартуни? Ведь буквально позавчера он заявил о том, что Азербайджан имеет право на некоторые области Армении: «Если Армения потребует предоставить статус армянам Карабаха, то почему бы Азербайджану не потребовать статус для азербайджанцев из Западного Зангезура? Потому что там жили исключительно азербайджанцы».

Да, такой наш противник...

А что касается Никола Пашиняна, то он, пожалуй, был посредственным главнокомандующим. У него были и серьезные просчеты, и ошибки, и необдуманные решения, а может быть, и преступления.

Но, критикуя его за тот «самый мрачный вопрос» (как выразились эксперты из «Альтернативных проектов»), надо понимать, что он действовал в рамках «коридора возможностей», более того - в ситуации, когда любое из принятых решений по сути было бы проигрышным. И в итоге приходится выбирать наименьшее из зол.

Возьмём сегодняшнюю Украину, которая героически сопротивляется российским оккупантам.

Мир стал «уставать» от темы Украины, на что намекнул украинскому лидеру Зеленскому британский премьер Борис Джонсон. Эксперт Дэвид Пайн из американского журнала The National Interest уже открыто советует Киеву: откажитесь от интеграции в НАТО, провозгласите нейтралитет, признайте российский суверенитет над Крымом, а в Донбассе проведите референдум.

А ряд стран Азии и Африки и вовсе умоляют Киев пойти на уступки перед агрессором, о чем поведал глава МИД Украины Кулеба. Ну, эти страны можно понять - они ждут украинского зерна, которое не удается выгрузить с черноморских портов, контролируемых российской армией. У этих стран свой интерес.

Вот думаю - а если осенью-зимой в ряде стран-импортеров зерна начнется голод, а в Европе - перебои с газом, ведь и Зеленского могут упрекнуть в том, что он не пошел на уступки России и не позволил осуществиться выгрузке зерна и поставкам газа. Получается, что Зеленский станет одним из виновников мирового экономического и гуманитарного кризиса.

А пойдет на уступки - миллионы украинцев спросят его: «А для чего тогда нужны были эти жертвы? Ты предал интересы европейской Украины, интересы Майдана. Мы же всё равно сдались... Эх, Зеленский, Зеленский, а мы-то тебе верили...».

А если Зеленский и его правительство не сдастся, а Россия продолжит уничтожать украинцев и их страну, и через несколько месяцев, а то и 2-3 года принудит их к миру, когда уже ВСУ будут полностью уничтожены, Киев будет в осаде, а ракеты будут рваться уже на Банковой и Крещатике, то и тогда найдутся те, кто скажет президенту Украины: «Надо было согласиться с условиями России еще 24 февраля. Да, мы не стали бы частью Евросоюза, не вошли бы в НАТО, потеряли бы окончательно Крым и Донбасс, но мы сохранили бы жизни десятки тысяч людей, сохранили бы наши города, нашу армию».

Даже если Украина победит, цена этой победы будет огромна - разросшиеся кладбища и руины городов, и президенту Украины все равно зададут трудные вопросы.

Войны, это, к сожалению, такие процессы, в которых так или иначе, проигрывают все, даже победители. И зачастую правителям, главнокомандующим, военачальникам и даже командирам на фронте приходится делать выбор между плохим и очень плохим.