Александр Искандарян: «Армения уже потеряла Нагорный Карабах. И представить себе, что эта конфигурация восстановится, мне сложно»

ПОЛИТИКА - 28 Марта 2025 - 17:46  |  Просмотров - 418

В интервью для VERELQ известный политолог, директор Института Кавказа Александр Искандарян анализирует текущие геополитические процессы на Южном Кавказе.

- Можно ли предположить, что после урегулирования или замораживания украинского конфликта Москва начнет возвращать свои позиции в нашем регионе? И означает ли это, что Россия вновь может стать главным модератором в урегулировании армяно-азербайджанского конфликта?

- Не думаю. И, во-первых, я вообще, я вместе с Гераклитом, вообще думаю, что в одну и ту же реку дважды войти невозможно. В принципе, восстановить так, как было, трудно такое в политике представить. То, что было, уже ушло.

Во-вторых, если говорить более конкретно, Армения и Азербайджан для России до 2020-го, может быть, 2022-го даже года были такими сиамскими близнецами. Конфигурация была такова, что для того, чтобы влиять каким-то образом на Азербайджан, нужна была Армения, для того, чтобы влиять каким-то образом на Армению, нужен был Азербайджан. И ключевой проблемой между этими двумя странами была безопасность, обеим нужна была безопасность.

И монополистом безопасности на Южном Кавказе до 2020 года была Россия. И инструментарием российского влияния на Южный Кавказ, кроме Грузии, было наличие Нагорного Карабаха. Даже не просто земли, населенные этническими армянами, а Нагорно-Карабахской Республики как субъекта – Арцаха. То есть непризнанного, но субъекта. И вот наличие этого субъекта, оно было инструментарием для того, чтобы Россия могла оказывать влияние на Баку и Ереван. Его уже нет.

Что значит «Россия вернется обратно»? Обратно Карабах будет отвоеван и туда обратно заселят армян, и восстановят республику? Ну это невозможно себе представить. А Азербайджан в таком количестве разных форм безопасности от России уже не нуждается и оружие покупает в другом месте.

И, в общем, то, что азербайджанцы хотели сделать, то есть очистить Карабах от армян, это уже сделано. И политические формы безопасности Азербайджан может получать в другом месте и так далее. Армения также, да. Ну, вот Армения уже потеряла Нагорный Карабах. И представить себе, что эта конфигурация восстановится, мне сложно.

Это, конечно, не означает, что Россия уйдет вообще из региона. Это несерьезно об этом говорить. Россия – огромная страна, соседка Южного Кавказа, и таковой останется. Россия будет продолжать влиять, она будет играть свою роль. Есть некоторые факторы, которые отменить нельзя. Невозможно, в принципе.

Идея о том, что Россия может быть вытеснена из региона совсем, ну вот как можно заменить Верхний Ларс (КПП, обеспечивающий связь Армении с Россией через Грузию – ред.)? Можно ли придумать новый Верхний Ларс, который будет не между Грузией и Россией, а между, предположим, Арменией и Люксембургом? Ну нет, невозможно.

Как можно такого рода вещи представлять? Соответственно, влияние останется, роль останется в торговле, в коммуникации, как-то еще и так далее. Но представить себе восстановление того, что было, когда президент Путин мог остановить любой разгорающийся конфликт на Южном Кавказе одним телефонным звонком, представить это уже нельзя, потому что Россия уже не является монополистом этой безопасности.

Как минимум здесь еще есть Турция, как игрок в нашем регионе. Поэтому вот такую вот картину, когда Россия возвратится назад, мне представить трудно. Но, с другой стороны, как любил говорить покойный Каха Бендукидзе, а что если на месте России будет океан? Океана не будет на месте России. То есть Россия будет продолжать играть роль в нашем регионе, но эта роль будет другой, не такой, как в прошлом.

- И последний вопрос. Как Вы объясняете принятие закона парламентом Армении о начале процесса вступления страны в Европейский Союз? Каковы реальные мотивы этого решения?

- Этот закон к Евросоюзу не имеет никакого отношения. Это про внутреннюю политику, а не про внешнюю политику. Никаким законом приблизить вступление страны в Евросоюз невозможно, в принципе, и это невозможно не понимать.

Так невозможно вступить в Евросоюз, невозможно приблизить это вступление в Евросоюз. Собственно говоря, это говорят сами армянские чиновники. Это совершенно понятно. То есть никакими референдумами, никакими внутренними законами для вступления в Евросоюз, во-первых, есть формальные критерии, копенгагенские. Во-вторых, есть некоторые политические критерии, ни по тем, ни по другим Армения вступить в Евросоюз в краткосрочной, среднесрочной перспективе просто не может.

А принятие этого закона, оно имеет внутриполитический характер, и с этой точки, если смотреть, то, в общем, более-менее понятно, для чего это делается. Во-первых, Европа – это некое слово, которое означает нечто положительное во внутренних армянских дискурсах, и вот это стремление можно использовать в политических целях внутри страны. Как это было сделано в Молдове, например. То есть вот это можно использовать.

Во-вторых, на выборах можно попробовать поменять оппозицию. То есть, те оппозиционные партии, которые сейчас входят в парламент, не очень удобны для правящей партии. И можно заменить на новые группы, так называемые прозападные, которые можно попробовать, некоторым образом раздуть и таким образом поменять конфигурацию в будущем парламенте на выборах 2026 года. Вот к чему может отношение иметь этот закон.

А отнюдь не к вступлению в Евросоюз, это, по-моему, даже обсуждать немножко не очень серьезно. Не говоря уже о том, именно вот сейчас, момент для вступления в Евросоюз, ну, мягко говоря, не лучшим образом выбран. Это не серьезно.

Verelq